Лошадиная фамилия речь идет о лечении зубов
Антон Чехов
У отставного генерал-майора Булдеева разболелись зубы. Он полоскал рот водкой, коньяком, прикладывал к больному зубу табачную копоть, опий, скипидар, керосин, мазал щеку йодом, в ушах у него была вата, смоченная в спирту, но всё это или не помогало, или вызывало тошноту. Приезжал доктор. Он поковырял в зубе, прописал хину, но и это не помогло. На предложение вырвать больной зуб генерал ответил отказом. Все домашние — жена, дети, прислуга, даже поваренок Петька предлагали каждый свое средство. Между прочим и приказчик Булдеева Иван Евсеич пришел к нему и посоветовал полечиться заговором.
— Тут, в нашем уезде, ваше превосходительство, — сказал он, — лет десять назад служил акцизный Яков Васильич. Заговаривал зубы — первый сорт. Бывало, отвернется к окошку, пошепчет, поплюет — и как рукой! Сила ему такая дадена…
— Где же он теперь?
— А после того, как его из акцизных увольнили, в Саратове у тещи живет. Теперь только зубами и кормится. Ежели у которого человека заболит зуб, то и идут к нему, помогает… Тамошних, саратовских на дому у себя пользует, а ежели которые из других городов, то по телеграфу. Пошлите ему, ваше превосходительство, депешу, что так, мол, вот и так… у раба божьего Алексия зубы болят, прошу выпользовать. А деньги за лечение почтой пошлете.
— Ерунда! Шарлатанство!
— А вы попытайте, ваше превосходительство. До водки очень охотник, живет не с женой, а с немкой, ругатель, но, можно сказать, чудодейственный господин!
— Пошли, Алеша! — взмолилась генеральша. — Ты вот не веришь в заговоры, а я на себе испытала. Хотя ты и не веришь, но отчего не послать? Руки ведь не отвалятся от этого.
— Ну, ладно, — согласился Булдеев. — Тут не только что к акцизному, но и к чёрту депешу пошлешь… Ох! Мочи нет! Ну, где твой акцизный живет? Как к нему писать?
Генерал сел за стол и взял перо в руки.
— Его в Саратове каждая собака знает, — сказал приказчик. — Извольте писать, ваше превосходительство, в город Саратов, стало быть… Его благородию господину Якову Васильичу… Васильичу…
— Ну?
— Васильичу… Якову Васильичу… а по фамилии… А фамилию вот и забыл!.. Васильичу… Чёрт… Как же его фамилия? Давеча, как сюда шел, помнил… Позвольте-с…
Иван Евсеич поднял глаза к потолку и зашевелил губами. Булдеев и генеральша ожидали нетерпеливо.
— Ну, что же? Скорей думай!
— Сейчас… Васильичу… Якову Васильичу… Забыл! Такая еще простая фамилия… словно как бы лошадиная… Кобылин? Нет, не Кобылин. Постойте… Жеребцов нешто? Нет, и не Жеребцов. Помню, фамилия лошадиная, а какая — из головы вышибло…
— Жеребятников?
— Никак нет. Постойте… Кобылицын… Кобылятников… Кобелев…
— Это уж собачья, а не лошадиная. Жеребчиков?
— Нет, и не Жеребчиков… Лошадинин… Лошаков… Жеребкпн… Всё не то!
— Ну, так как же я буду ему писать? Ты подумай!
— Сейчас. Лошадкин… Кобылкин… Коренной…
— Коренников? — спросила генеральша.
— Никак нет. Пристяжкин… Нет, не то! Забыл!
— Так зачем же, чёрт тебя возьми, с советами лезешь, ежели забыл? — рассердился генерал. — Ступай отсюда вон!
Иван Евсеич медленно вышел, а генерал схватил себя за щеку и заходил по комнатам.
— Ой, батюшки! — вопил он. — Ой, матушки! Ох, света белого не вижу!
Приказчик вышел в сад и, подняв к небу глаза, стал припоминать фамилию акцизного:
— Жеребчиков… Жеребковский… Жеребенко… Нет, не то! Лошадинский… Лошадевич… Жеребкович… Кобылянский…
Немного погодя его позвали к господам.
— Вспомнил? — спросил генерал.
— Никак нет, ваше превосходительство.
— Может быть, Конявский? Лошадников? Нет?
И в доме, все наперерыв, стали изобретать фамилии. Перебрали все возрасты, полы и породы лошадей, вспомнили гриву, копыта, сбрую… В доме, в саду, в людской и кухне люди ходили из угла в угол и, почесывая лбы, искали фамилию…
Приказчика то и дело требовали в дом.
— Табунов? — спрашивали у него. — Копытин? Жеребовский?
— Никак нет, — отвечал Иван Евсеич и, подняв вверх глаза, продолжал думать вслух. — Коненко… Конченко… Жеребеев… Кобылеев…
— Папа! — кричали из детской. — Тройкин! Уздечкин!
Взбудоражилась вся усадьба. Нетерпеливый, замученный генерал пообещал дать пять рублей тому, кто вспомнит настоящую фамилию, и за Иваном Евсеичем стали ходить целыми толпами…
— Гнедов! — говорили ему. — Рысистый! Лошадицкий!
Но наступил вечер, а фамилия всё еще не была найдена. Так и спать легли, не послав телеграммы.
Генерал не спал всю ночь, ходил из угла в угол и стонал… В третьем часу утра он вышел из дому и постучался в окно к приказчику.
— Не Меринов ли? — спросил он плачущим голосом.
— Нет, не Меринов, ваше превосходительство, — ответил Иван Евсеич и виновато вздохнул.
— Да может быть, фамилия не лошадиная, а какая-нибудь другая!
— Истинно слово, ваше превосходительство, лошадиная… Это очень даже отлично помню.
— Экий ты какой, братец, беспамятный… Для меня теперь эта фамилия дороже, кажется, всего на свете. Замучился!
Утром генерал опять послал за доктором.
— Пускай рвет! — решил он. — Нет больше сил терпеть…
Приехал доктор и вырвал больной зуб. Боль утихла тотчас же, и генерал успокоился. Сделав свое дело и получив, что следует, за труд, доктор сел в свою бричку и поехал домой. За воротами в поле он встретил Ивана Евсеича… Приказчик стоял на краю дороги и, глядя сосредоточенно себе под ноги, о чем-то думал. Судя по морщинам, бороздившим его лоб, и по выражению глаз, думы его были напряженны, мучительны…
— Буланов… Чересседельников… — бормотал он. — Засупонин… Лошадский…
— Иван Евсеич! — обратился к нему доктор. — Не могу ли я, голубчик, купить у вас четвертей пять овса? Мне продают наши мужички овес, да уж больно плохой…
Иван Евсеич тупо поглядел на доктора, как-то дико улыбнулся и, не сказав в ответ ни одного слова, всплеснув руками, побежал к усадьбе с такой быстротой, точно за ним гналась бешеная собака.
— Надумал, ваше превосходительство! — закричал он радостно, не своим голосом, влетая в кабинет к генералу. — Надумал, дай бог здоровья доктору! Овсов! Овсов фамилия акцизного! Овсов, ваше превосходительство! Посылайте депешу Овсову!
— На-кося! — сказал генерал с презрением и поднес к лицу его два кукиша. — Не нужно мне теперь твоей лошадиной фамилии! На-кося!
© Это произведение перешло в общественное достояние. Произведение написано автором, умершим более семидесяти лет назад, и опубликовано прижизненно, либо посмертно, но с момента публикации также прошло более семидесяти лет. Оно может свободно использоваться любым лицом без чьего-либо согласия или разрешения и без выплаты авторского вознаграждения.
Источник
У отставного генерал-майора Булдеева разболелись
зубы. Он полоскал
рот водкой, коньяком, прикладывал к больному зубу
табачную копоть, опий,
скипидар, керосин, мазал щеку йодом, в ушах у него была
вата, смоченная в
спирту, но все это или не помогало, или вызывало тошноту.
Приезжал доктор.
Он поковырял в зубе, прописал хину, но и это не помогло.
На предложение
вырвать больной зуб генерал ответил отказом. Все домашние
— жена, дети,
прислуга, даже поваренок Петька предлагали каждый свое
средство, Между
прочим, и приказчик Булдеева Иван Евсеич пришел к
нему и посоветовал
полечиться заговором.
— Тут, в нашем уезде, ваше превосходительство, —
сказал он, — лет
десять назад служил акцизный Яков Васильич. Заговаривал
зубы — первый
сорт. Бывало, отвернется к окошку, пошепчет, поплюет — и
как рукой! Сила
ему такая дадена…
— Где же он теперь?
— А после того, как его из акцизных увольнили, в
Саратове у тещи
живет. Теперь только зубами и кормится. Ежели у которого
человека заболит
зуб, то и идут к нему, помогает… Тамошних саратовских
на дому у себя
пользует, а ежели которые из других городов, то по
телеграфу. Пошлите ему,
ваше превосходительство, депешу, что так, мол, вот и
так… у раба божьего
Алексия зубы болят, прошу выпользовать. А деньги за
лечение почтой
пошлете.
— Ерунда! Шарлатанство!
— А вы попытайте, ваше превосходительство. До водки
очень охотник,
живет не с женой, а с немкой, ругатель, но, можно сказать,
чудодейственный
господин.
— Пошли, Алеша! — взмолилась генеральша. — Ты
вот не веришь в
заговоры, а я на себе испытала. Хотя ты и не веришь, но
отчего не послать?
Руки ведь не отвалятся от этого.
— Ну, ладно, — согласился Булдеев. — Тут не только что
к акциозному,
но и к черту депешу пошлешь… Ох! Мочи нет! Ну, где твой
акцизный живет?
Как к нему писать?
Генерал сел за стол и взял перо в руки.
— Его в Саратове каждая собака знает, — сказал
приказчик. — Извольте
писать, ваше превосходительство, в город Саратов,
стало быть… Его
благородию господину Якову Васильичу… Васильичу…
— Ну?
— Васильичу… Якову Васильичу… а по фамилии… А
фамилию вот и
забыл!.. Васильичу… Черт… Как же его фамилия? Давеча,
как сюда шел,
помнил… Позвольте-с…
Иван Евсеич поднял глаза к потолку и зашевелил
губами. Булдеев и
генеральша ожидали нетерпеливо.
— Ну что же? Скорей думай!
— Сейчас… Васильичу… Якову Васильичу… Забыл!
Такая еще простая
фамилия… словно как бы лошадиная… Кобылин?
Нет, не Кобылин.
Постойте… Жеребцов нешто? Нет, и не Жеребцов. Помню,
фамилия лошадиная,
а какая — из головы вышибло…
— Жеребятников?
— Никак нет. Постойте… Кобылицин… Кобылятников…
Кобелев…
— Это уже собачья, а не лошадиная. Жеребчиков?
— Нет, и не Жеребчиков… Лошадинин… Лошаков… Жеребкин…
Все не
то!
— Ну, так как же я буду ему писать? Ты подумай!
— Сейчас. Лошадкин… Кобылкин… Коренной…
— Коренников? — спросила генеральша.
— Никак нет. Пристяжкин… Нет, не то! Забыл!
— Так зачем же, черт тебя возьми, с советами лезешь, ежели
забыл? —
рассердился генерал. — Ступай отсюда вон!
Иван Евсеич медленно вышел, а генерал схватил себя за
щеку и заходил
по комнатам.
— Ой, батюшки! — вопил он. — Ой, матушки! Ох, света
белого не вижу!
Приказчик вышел в сад и, подняв к небу глаза,
стал припоминать
фамилию акцизного:
— Жеребчиков… Жеребковский… Жеребенко…
Нет, не то!
Лошадинский… Лошадевич… Жеребкович… Кобылянский…
Немного погодя его позвали к господам.
— Вспомнил? — спросил генерал.
— Никак нет, ваше превосходительство.
— Может быть, Конявский? Лошадников? Нет?
И в доме, все наперерыв, стали изобретать
фамилии. Перебрали все
возрасты, полы и породы лошадей, вспомнили гриву, копыта,
сбрую… В доме,
в саду, в людской и кухне люди ходили из угла в угол и, почесывая
лбы,
искали фамилию..
Приказчика то и дело требовали в дом.
— Табунов? — спрашивали у него. — Копытин? Жеребовский?
— Никак нет, — отвечал Иван Евечи и, подняв вверх
глаза, продолжал
думать вслух: — Коненко… Конченко… Жеребеев… Кобылеев…
— Папа! — кричали из детской. — Тройкин! Уздечкин!
— Взбудоражилась вся усадьба. Нетерпеливый,
замученный генерал
пообещал дать пять рублей тому, кто вспомнит настоящую
фамилию, и за
Иваном Евсеичем стали ходить целыми толпами…
— Гнедов! — говорили ему. — Рысистый! Лошадицкий!
Но наступил вечер, а фамилия все еще не была
найдена. Так и спать
легли, не послав телеграммы.
Генерал не спал всю ночь, ходил из угла в угол и
стонал… В третьем
часу утра он вышел из дому и постучался в окно к
приказчику.
— Не Меринов ли? — спросил он плачущим голосом.
— Нет, не Меринов, ваше превосходительство, — ответил
Иван Евсеич и
виновато вздохнул.
— Да, может быть, фамилия не лошадиная, а
какая-нибудь другая!
— Истинно слово, ваше превосходительство, лошадиная…
Это очень даже
отлично помню.
— Экий ты какой, братец, беспамятный… Для меня
теперь эта фамилия
дороже, кажется, всего на свете. Замучился!
Утром генерал опять послал за доктором.
— Пускай рвет! — решил он. — Нет больше сил терпеть…
Приехал доктор и вырвал больной зуб. Боль утихла
тотчас же, и генерал
успокоился. Сделав свое дело и получив, что следует, за
труд, доктор сел в
свою бричку и поехал домой. За воротами в поле он
встретил Ивана
Евсеича… Приказчик стоял на краю дороги и, глядя
сосредоточенно себе под
ноги, о чем-то думал. Судя по морщинам, бороздившим
его лоб, и по
выражению глаз, думы его были напряженны, мучительны…
— Буланов… Чересседельников… — бормотал он.
— Засупонин…
Лошадский…
— Иван Евсеич! — обратился к нему доктор. — Не могу
ли я, голубчик,
купить у вас четвертей пять овса? Мне продают наши
мужички овес, да уж
больно плохой…
Иван Евсеич тупо поглядел на доктора, как-то дико
улыбнулся и, не
сказав в ответ ни одного слова, всплеснув руками,
побежал к усадьбе с
такой быстротой, точно за ним гналась бешеная собака.
— Надумал, ваше превосходительство! — закричал он
радостно, не своим
голосом, влетая в кабинет к генералу. — Надумал, дай бог
здоровья доктору!
Овсов! Овсов фамилия акцизного! Овсов, ваше
превосходительство! Посылайте
депешу Овсову!
— Накося! — сказал генерал с презрением и поднес
к лицу его два
кукиша. — Не нужно мне теперь твоей лошадиной фамилии! Накося!
Источник
«Лошадиная фамилия» — получивший, вероятно, наибольшую известность в самых широких кругах рассказ Чехова. Популярность его у читателей вполне объяснима: за внешней простотой рассказа, в основу которого легла анекдотическая ситуация, можно найти множество уровней смысла, деталей, в которых Чехов, в свойственной ему краткой и ясной манере, отображает существующую действительность, подчеркивая, но не обличая некоторые человеческие пороки. Кроме того, он позволяет читателю самому делать вывод, что в рассказе является наиболее важным, каков его характер — смешной или трагический.
Описание рассказа
Сюжет «Лошадиной фамилии» довольно прост: в нём обыгрывается жизненная ситуация, в которую попал некий Булдеев — отставной военный в чине генерал-майора. У Булдеева сильно болит зуб, и один из его слуг, Иван Евсеич, занимающий должность приказчика, советует генерал-майору воспользоваться услугами знахаря. Тот якобы умеет «заговаривать» боль — и для этого даже не нужно личное присутствие больного; по словам приказчика, знахарь справится и получив телеграмму с именем больного и описанием проблемы.
Булдеев хватается за подвернувшийся шанс, поскольку доктор, к которому он обращался ранее, не смог помочь и предложил больной зуб удалить, а этого генерал-майор делать не желает. Он собирается писать знахарю и спрашивает у Ивана Евсеича его имя и фамилию.
Тут и возникает проблема: имя Иван Евсеич помнит, а вот фамилию забыл. Помнит только, что она как-то связана с лошадями. Все, включая самого генерал-майора, его домашних и приказчика, начинают перебирать всевозможные варианты «лошадиных» фамилий, но ничего не помогает. В конце концов, генерал, не в силах терпеть боль, снова зовёт доктора. Тот удаляет зуб, избавляя Булдеева от страданий, а на обратном пути из поместья встречает приказчика и заводит с ним разговор о корме для лошади. Так и вспоминается фамилия знахаря — Овсов. Приказчик возвращается к генералу, но уже поздно: тот «благодарит» его за усилия двумя кукишами, поднесёнными к лицу.
В рассказе обыгрывается не просто анекдотическая ситуация, основанная на одном из двух анекдотов: таганрогском, в котором рассказывается, как на доске, где отмечают постояльцев, в таганрогской гостинице были записаны рядом обыватели Кобылин и Жеребцов, и анекдоте-сказочному сюжете, который в «Указателе» Андреева фигурирует под номером 2081. Ситуация там сходная, вот только вместо лошадиных фамилий — птичьи.
Главные герои
Булдеев, отставной генерал-майор. Персонаж на первый взгляд представительный и важный, но по сути являющийся комическим. Его комизм подчеркивается и фамилией, совершенно не генеральской, имеющей некое созвучие со словом «балда», и самой ситуацией, в которую генерал попадает с больным зубом (недоверие доктору, нежелание удалять зуб, затем все-таки принятие врачебной помощи), и поведением с Евсеичем. Булдеев заявляет, что знахарство — это шарлатанство, но тем не менее, настаивает, что Иван Евсеич должен вспомнить фамилию знахаря, чтобы Булдеев смог обратиться к нему. Генерал сочетает в себе грубость, невежество и непоследовательность, выходит из непростой ситуации, демонстрируя недоброе отношение к человеку, который предлагал пусть нелепо, но всё же помочь, чем вряд ли может вызвать симпатию читателя.
Иван Евсеич — генеральский приказчик, человек «без собственного характера»: вначале он бодро, если не сказать нагло, советует Булдееву знахаря, но когда обнаруживает, что забыл фамилию и рискует навлечь на себя генеральский гнев, становится подобострастным, лебезящим. Впоследствии, окрылённый встречей с доктором, спешит к генералу, надеясь, что фамилия знахаря поможет вернуть расположение Булдеева, но безнадежно опаздывает. Всё в Иване Евсеиче — и поведение, и безграмотная речь, и попытки вспомнить «лошадиную фамилию», указывает на него как на однозначно комического персонажа.
Знахарь. Лично в «Лошадиной фамилии» не присутствует, но по описанию Ивана Евсеича, является «акцизным», то есть, чиновником, взыскивающим налог. Живёт у тёщи, но не с женой, а с другой женщиной, «немкой». В целом, Иван Евсеич не характеризует его с положительной стороны, называя ругателем и человеком, охочим до водки, но при этом всячески подчёркивает дар знахаря, который якобы может заговорить любую зубную боль.
Доктор. Не называется по имени и никоим образом не описывается, но по косвенным признакам (отношение к больному генералу, адекватные медицинские рекомендации, спокойный диалог с Иваном Евсеичем) является человеком спокойным и профессиональным, выступая в качестве антипода знахаря. Символично, что именно доктор помогает Евсеичу вспомнить забытую фамилию, наталкивая его на верную мысль вопросом о покупке овса.
Помимо этого, в рассказе фигурирует генеральша и прочие домочадцы Булдеева, но они по сути никак себя не проявляют, лишь наперебой раздавая генералу советы относительно больного зуба и подсказывая приказчику разные фамилии, пришедшие на ум.
Анализ рассказа
Анекдотичность рассказа во многом предопределила его форму. «Лошадиная фамилия» написана классическим чеховским стилем, кратко, сжато. Здесь практически нет описаний, в основе всего лежит действие и диалог. Характеры героев передаются во многом благодаря их реакциям и особенностям речи. Так, неграмотность приказчика и просторечные элементы в его репликах говорят нам о более низшем положении по сравнению с генералом Булдеевым и меньшем уровне образованности.
На первый взгляд, рассказ кажется комическим, смешным. Он действительно таков; в курьёзную ситуацию попал не только генерал, совершенно непоследовательный в своём лечении и попытках избавиться от зубной боли, но и Иван Евсеич, запомнивший как «лошадиную» фамилию, которая по сути имеет очень опосредованное отношение к лошадям. Смешны и попытки домочадцев генерала помочь приказчику вспомнить фамилию; перебор вариантов вызывает у читателя улыбку. Решение курьёзной ситуации и генеральские кукиши в конце рассказа так же забавны.
Но это только первый смысловой уровень. Если вчитаться и проанализировать «Лошадиную фамилию» несколько глубже, становятся видны и несколько куда более серьёзных тем, обозначенных Чеховым. К ним относятся:
- — Социальное расслоение и неравенство, что иллюстрируется пренебрежительным отношением Булдеева к приказчику, и, напротив, подобострастием последнего.
- — Недостаточная воспитанность и образованность «лучших людей России»: генерал-майор подвержен предубеждениям, легко поддаётся на сомнительные варианты лечения, неуважительно относится к окружающим, непоследователен.
- — Недостаточная просвещённость в целом — поскольку доктора, предлагающего реальные варианты избавления от зубной боли, предполагается заменить фигурой знахаря. Этого не происходит, но лишь благодаря курьёзу, случайности.
Таким образом, во внешне смешном и лёгком рассказе, который является прекрасным примером классической чеховской прозы, нашли отражение и сложные, по-настоящему волновавшие писателя темы. Через смех он ведёт читателя к размышлениям и поискам смысла, позволяя каждому сделать собственные выводы относительно морали этого произведения.
Источник